Управление гневом. Как не испортить отношения с ребенком
Содержание:
Наступило 7 лет, и внезапно мой стеснительный тихий мальчик оказался таким же бешеным холериком, как я. По мне не скажешь, я за годы научилась скрывать внутренний атомный взрыв, который происходит примерно на четвертой миллисекунде раздражающей ситуации, и выливать его в намеренное, твердое спокойствие. Просто умею с этим жить.
Расскажу без купюр, потому что очень важный для меня период, очень важно с ним справиться правильно.
Буду делать, что хочу!
Ситуация первая, пару дней назад. Данилыч играет, договорились, что закончит в 6, чтобы поужинать и сделать уроки. Обычно без проблем, а тут проснулось что-то новое.
– Данила, иди ужинать.
– Я хочу еще играть.
– Данила, мы договорились. Сейчас 6 вечера. Я приготовила ужин. Иди ужинать, пожалуйста.
– Не пойду!
– Данила! Я сказала иди ужинать!
– Не пойду, буду делать, что хочу!
Внутри буря. Одна, умная и выдержанная сторона, рефлексирует: “Какой-то кризис. Он двигает границы. Отвоевывает себе право решать самому”. Вторая, человеческая, паникует “Так он сядет на шею. Нужно держать границы. Нужно додавить. Дисциплина и порядок. Авторитет родителя”. Вторая выигрывает, повышаю голос:
– Если ты не умеешь держать договор, то я не стану с тобой больше договариваться! Взрослые люди держат договор, если ты считаешь себя взрослым, сделай, как обещал!
– Не буду! Буду есть сладости, а не твой ужин!
– Ты поешь сладости на десерт. А сейчас ешь ужин!
Прибегает, хватает сладости. Останавливаю, отбираю. Внутри уже полный раздрай, волна вины за угрозы и отбирание, одновременно волна бешенства за неподчинение. Он убегает, крича на бегу “Ты глупая дура!” в комнату и хлопает дверью.
Выдыхаю. Не хочу опускаться до этого уровня, хотя ужасно хочется ворваться и вылить ужин на голову. Но как-то спаслась, в надежде, что придет мысль, как справиться, ушла делать уроки с Тессой.
Он отсиделся в комнате, пришел на кухню.
– Дай мне ужин!
– Я не стану разговаривать в таком тоне.
– Дай мне ужин, я сказал!
Молчу.
Орет:
– Дай ужин! Я уйду из этого дома!
– Это будет большое горе.
– Если ты дашь мне ужин, я не уйду.
– Данила, я твоя мама. Я не работаю на шантаж. То, как ты разговариваешь – неприемлемо. Ты зол на меня, что я не дала тебе играть дальше?
– Да.
– Но это не дает тебе права обзываться. Мы так не делаем в семье. У нас не будет в семье таких отношений. Ты хочешь ужинать?
– Да.
– Ты можешь сказать спокойно?
– Дай мне, пожалуйста, ужин.
– Хорошо. Ешь.
Подождала, пока поел. Потом села поближе, на уровень, поговорить.
– Ты остыл?
– Да.
– Тебе понравилось, как мы ругались?
– Нет.
– Я хочу сказать тебе одну важную вещь. Никто, ни взрослый, ни ребенок, не будет обзывать меня. Я прощу это сейчас, потому что ты ребенок, ты мой ребенок, ты был зол и ошибся. Но если это повторится еще раз, я этого не потерплю. Я предупреждаю тебя. Ты услышал меня?
– Да.
– Я тоже очень злюсь, так что у меня прямо волна огня внутри. У тебя так бывает?
Кивает.
– Но нужно учиться с этим справляться. Это непростое дело, но ты научишься.
– А ты тоже кричишь.
– Да, кричу. И не горжусь собой. Но я стараюсь изо всех сил, и я тебя не обзываю тупыми дурами, верно? Можно кричать, хлопать дверьми, злиться – но нельзя обзывать и делать больно. Это называется “управление гневом”. Будем учиться управлять?
– Да.
– Мир?
Кивает, лезет на ручки обниматься.
Я не пойду спать!
Ситуация два, сегодня. Попросил научить его завязывать шнурки. Сели учиться. Учится, как холерик: с воплями, бросанием ботинками, утиранием слез и попытками снова и снова, сопровождаемыми дикой злостью и бешенством. Наступает время идти ложиться спать.
– Давай на этом закончим, завтра потренируемся еще.
– Я хочу завязывать шнурки!
– Я понимаю, но за один день не научиться. У тебя очень неплохо получалось. Завтра потренируемся еще. Сейчас пора спать.
– Я не пойду спать. Я буду сидеть здесь и завязывать шнурки.
– Сейчас уже поздно. На сегодня мы закончили.
– Не закончили! Я никуда не пойду.
– Данила, мы что с тобой, опять будем ругаться?
– Я не пойду!
– Я жду тебя наверху, иди чистить зубы и в душ.
– Не пойду!
Молча вырываю у него ботинок и злобно выбрасываю в другую комнату.
– А-а-а! Зачем ты бросила! Ты… Ты… Вот я сейчас хочу говорить на тебя плохие слова!
– Молодец, что ты держишься. Я знаю, что тебе сейчас очень трудно, но я хочу, чтобы ты пошел в душ.
– Я не пойду в душ!
– Данила! Быстро в душ!
– Нет!
Убегает в свою комнату, громко хлопает дверью. Орет из-за двери “Уходи! Не заходи ко мне!”. Приношу ему под эти крики воды и ухожу.
Сходила в душ, уложила Тессу, слышу из-за двери:
– Обними меня.
Захожу, сажусь на кровать.
– Ты остыл?
– Да.
– Мне кажется, мы с тобой сегодня справились намного лучше.
– Но мы же кричали.
– Ну мы не обзывались, это уже огромный прогресс. Ты сдержался. Ты готов сейчас поговорить?
– Да.
– Как ты думаешь, что бы мы могли сделать по-другому?
– Как не кричать?
– Ну, иногда не получается не кричать. Но, может быть, я могла бы что-то сделать по-другому?
– Не выкидывать ботинки.
– Ок. А как ты думаешь, если бы я не настаивала, чтобы ты немедленно пошел, а предложила бы тебе еще 10 минут, ты бы мог бы со мной найти компромисс и договориться?
– Да, наверное. Я не знаю. Все как ты говоришь, а я очень злюсь.
– А ты хочешь, чтобы ты сам решал?
– Да, я уже взрослый. Я хочу поступать, как я хочу.
– Но взрослые люди поступают так, чтобы всем было хорошо. Вот представляешь, если бы я не пришла забирать вас в школу, а пошла встретиться с друзьями, потому что мне так захотелось, а вы бы там сидели до ночи. Тебе бы понравилось?
– Нет.
– Но я поступаю как взрослый человек. Делаю так, как важно и для вас, а не только для меня. Стараюсь найти с вами компромисс. Пробую избежать, чтобы мы с тобой ругались вот так.
– Управление гневом?
– Да. Ты научишься, просто не сразу. Мы с тобой вместе поучимся. Мне тоже иногда нужно лучше собой управлять. Давай обниму.
– Мне нужно в душ сходить только.
Как научиться разрешать конфликты
Я не знаю, как правильно. Я знаю, как я точно не хочу – ломать через колено, доказывая насилием и шантажом, что могу, что главная. Я знаю, что хочу сохранить, сквозь все конфликты и неизбежное деление территории чувство, что я на его стороне. И когда ты по собственному выбору ограничила себя от нескольких путей, единственный видимый мне путь – идти не через разделение, а через объединение.
Мы. Против наших конфликтов, вместе. Против неуправляемого гнева, вместе. Против того, что нас разводит в бешенстве по разным комнатам, против аффекта, злости, отчуждения. Я проводник, которого не пугают его эмоции (внутри пугают, конечно, но я креплюсь). Я сильнее его демонов, сильнее своих демонов, и я знаю, что мы победим.
Мы заодно, вот за эту ниточку мы идем по темным коридорам кризисов. Вместе ищем пути, не пугаясь друг друга, не отшвыривая, в потоке эмоций, как бешеного щенка.
Тесса, которая не любит эти громкие столкновения, сжав плечи, рисует у себя.
– Мама, а почему Данила так скандалит?
– У него кризис, у детей так бывает. Он хочет вырасти и быть взрослым, и не знает пока как.
– А я тоже такая была в 7 лет?
– Было такое дело.
– Это непросто – быть мамой.
Да, малыш. Непросто. Но верится, что все правильно. Никогда еще этот мальчик, который с трудом говорит о чувствах, не говорил со мной так осознанно. У нас с ним и правда огромный прогресс.
