Кризис 3 лет, ребенок перестал слушаться. Что делать?

Когда Насте было примерно 3,5 года, ее накрыл возрастной кризис. Она перестала слушаться воспитателей, бабушку и старшую сестру. Оговаривалась, все делала наоборот и становилась совершенно безбашенной.

Дело дошло до того, что однажды, переходя улицу, она вырвалась у меня из рук и чуть не попала под машину. Ей, видите ли, захотелось поиграть в «догонялки». На проезжей части.

Я тогда чудом успел ее выхватить из-под машины. В последний момент. И тогда мне стало понятно, что появилась проблема: «воспитание границ дозволенного у ребенка». И что этот «праздник непослушания» надо срочно прекращать.

А какие здесь были варианты? Бить ребенка? Ну уж нет! Оставим эти средневековые методы тем мракобесным семьям, где считают, что избиение детей при непослушании — это норма.

Итак, избиение я сразу исключил. Поскольку моей задачей было не наказать, а научить ребенка. Мне нужно было сделать так, чтобы не я заставлял ее соблюдать правила поведения, а Настя сама захотела бы их выполнять.

Как преподаватель я знаю, что ведущая деятельность и главный канал коммуникаций ребенка в 3-5 лет — это игра. А в игре главное — это эмоциональные образы. И мне нужны были образы «правильные». Которые смогли бы сформировать у ребенка новые алгоритмы поведения.

Поэтому я составил план работы. И начал его поэтапно осуществлять.

Во-первых, я нашел старинный советский мультик «Можно и нельзя». В котором два маленьких волшебника помогают малышу не попасть в сложные ситуации. Понять границы дозволенного.

Во-вторых, мы несколько раз посмотрели этот мультик с Настей. И мультик ей очень понравился. Особенно два маленьких волшебника.

Но ребенок смотрит мультики эмоционально, без осмысления. И только после пересказа он начинает понимать сюжет. Поэтому, пересказ — это наше все! Я попросил Настю объяснить, почему нельзя было играть со спичками, бегать по дороге и т.д.

В-третьих. Сразу после мультика мы начали с Настей играть в «Можно» и «Нельзя». С ее куклами и зверями. Где Настя выступала в роли сразу двух волшебников и критиковала неправильное поведение героев сказки. За которых играл я.

Эти неправильные герои лезли всюду, куда нельзя. А Настя их предостерегала, убеждала и делала внушения. С моими подсказками, разумеется.

Такой метод в педагогике называется сменой позиции. Когда ребенок смотрит на себя со стороны. И не его воспитывают в этот момент, а он. С позиции взрослого. И здесь есть и игра, и воспитание одновременно.

А играли мы очень эмоционально. Мне приходилось и насупить несогласно брови, и хныкать и т.д. Что мне дается тяжело. Как и многим мужчинам.

Но эмоции в 3-4 года — это главный канал донесения информации до ребенка. Безэмоциональных взрослых ребенок не понимает, а порой и пугается.

В-четвертых, в подобные игры мы играли с Настей каждый вечер, примерно недели две. Так мы нарабатывали новые алгоритмы поведения. После чего подошли к закреплению изученного.

В-пятых. Во время наших прогулок я начал обращать внимание Насти на то, чего она раньше не замечала. Например:

— Вон видишь мусор валяется? Почему?

— Потому, что кто-то нехороший его бросил.

— Пойдем, подберем его?

— Пойдем!

Или:

— Вон видишь мальчишка полез вниз головой? Чем это может грозить?

— Тем, что он свалится и разобьет голову.

— Давай ему об этом скажем?

— Давай!

При этом я старался избегать запугивания. Проблемы надо решать, а не заменять одну другой.

В-шестых, я попросил и бабушку, и среднюю дочку — всех, с кем общалась Настя, придерживаться такой же политики. При формировании новых алгоритмов поведения крайне важно, чтобы окружающие придерживались одних и тех же требований.

Что в итоге? Положительные результаты начали сказываться уже к концу недели. Но о стойком алгоритме нового поведения на уровне привычке можно было говорить месяца через три. Это мой опыт. Может, кому-то он пригодится.